«Лу по-прежнему смотрит на доску.
— Интересно, что каждое из этих определений содержит в себе слово «деньги», — говорит он. — Выработка — это поступление денег. Запасы — это деньги, находящиеся в системе. А операционные расходы — это деньги, которые мы должны платить, чтобы была возможна выработка. Один показатель касается поступления денег, второй относится к деньгам, застрявшим внутри, третий — к деньгам уходящим.
— Что ж, если вдуматься, сколько средств вложено в то, что мы имеем, становится очевидным, что запасы — это деньги, — говорит Стейси. — Но меня смущает другое. Я не понимаю, как он трактует ценность, добавляемую живым трудом.
— Я тоже об этом думал, — говорю я, — и могу лишь повторить то, что услышал от него.
— Что же?
— Он сказал, что добавленную стоимость лучше вообще не принимать в расчет. Он сказал, что в таком случае не будет путаницы, что считать инвестициями, а что издержками.
Молчание. Стейси и остальные напряженно вдумываются в то, что я сказал.
Затем Стейси произносит:
— Может быть, Иона потому предпочитает не относить живой труд людей к стоимости запасов, что мы на самом деле рабочее время не продаем. Мы его «покупаем» у наших служащих, в каком-то смысле, но не продаем это время клиенту, если только речь не идет о сфере обслуживания.
— Постойте-ка, — говорит Боб. — А если мы продаем продукт, разве мы не продаем время, инвестированное в этот продукт?
— Хорошо, но как быть с простоями? — говорю я.
Лу вмешивается, чтобы предложить компромисс:
Боб удивленно смотрит на меня:
— Какие такие игры? Мы, производственники, — честные труженики, и у нас нет времени для игр.
— Да, вы слишком заняты превращением времени простоя в производственное время одним росчерком пера, — говорит Лу.
— Или превращением производственного времени в новые залежи запасов, — вторит Стейси.
Они спорят примерно минуту. Я тем временем размышляю о том, что ЗДЕСЬ МОЖЕТ КРЫТЬСЯ НЕЧТО ГОРАЗДО БОЛЬШЕЕ, ЧЕМ ЖЕЛАНИЕ УПРОСТИТЬ УЧЕТ. Иона упомянул о путанице между инвестициями и расходами; может, и мы сейчас путаем что-то? Тут я слышу голос Стейси:
— Но как нам узнать стоимость конечного продукта? — спрашивает она.
— Стоимость продукта определяется в первую очередь рынком, — говорит Лу. — И чтобы корпорация что-то заработала, стоимость товара — и цена, устанавливаемая нами, — должна быть больше, чем сумма инвестиций в запасы и операционных расходов на единицу продаваемой продукции.
По лицу Боба я вижу, что он относится к моим словам с большим недоверием. Я спрашиваю, что его беспокоит.
— Это же безумие, — бурчит он.
— Почему? — спрашивает Лу.
— Это не сработает! — восклицает Боб. — Как можно измерить все, что составляет нашу огромную систему, ТРЕМЯ ПАРШИВЫМИ ПОКАЗАТЕЛЯМИ?
— Гм, — произносит Лу, задумчиво глядя на доску. — Назовите, что конкретно нельзя оценить одним из этих показателей.
— Инструменты, машины… — перечисляет Боб, загибая пальцы, — это здание, весь завод!
— Они учтены, — говорит Лу.
— Где? — спрашивает Боб.
Лу поворачивается к нему:
— То здесь, то там. Вот смотрите.
— Запасом? Я думал, что запасы — это готовые продукты, детали, полуфабрикаты и т. д., — говорит Боб. — В общем, то, что мы продаем.
Лу улыбается:
— Боб, весь завод является инвестицией, которая может быть продана за подходящую цену и при подходящих обстоятельствах.
И возможно, раньше, чем нам хочется, думаю я.
— Получается, что запасы и инвестиции — одно и то же, — говорит Стейси.
— А смазка для станков? — спрашивает Боб.
— Это относится к операционным затратам, — отвечаю я. — Ведь мы же не собираемся продавать это масло потребителям.
— А отходы производства, лом? — спрашивает он.
— Тоже операционный расход.
— Да? Но лом же мы продаем.
— Ладно, тогда подход такой же, как к станкам, — говорит Лу. — Деньги, которые мы теряем, относятся к затратам, а инвестиции, которые можно продать, — к запасам.
— Стоимость перевозки и складирования должна относиться к операционным расходам, верно? — спрашивает Стейси.
Мы с Лу киваем.
Деньги, затрачиваемые на приобретение знаний, на какое-то время оказываются для нас камнем преткновения. Потом мы приходим к выводу, что все зависит попросту от того, на что используются знания. Если это знание, скажем, нового производственного процесса, нечто помогающее превращать запасы в выработку, деньги, затрачиваемые на такое знание, следует отнести к операционным расходам. Если же мы намерены продавать наши знания, например, в форме патента или технологической лицензии, это относится к запасам. Но если знания связаны с продуктом, производить который намеревается сама компания, то они сродни станку — это инвестиции, позволяющие делать деньги и уменьшающиеся в стоимости с течением времени. Эти инвестиции, опять же, могут быть проданы, в то время как их обесценивание относится к операционным издержкам.
— Я нашел кое-что, — говорит вдруг Боб. — Шофер Грэнби — вот что не измеряется показателями.
— Что-что?
— Ну, знаете, такой парень в черном костюме, который возит на лимузине Барта Грэнби.
— Он относится к операционным расходам, — говорит Лу.
— Черта с два! Только не говорите мне, что шофер Грэнби превращает запасы в выработку, — произносит Боб и оглядывается, словно ждет, что кто-то это действительно скажет. — Держу пари, он даже не подозревает о существовании запасов и выработки.
— К сожалению, как и многие из секретарей, — говорит Стейси.
Тут вмешиваюсь я:
— Совсем необязательно непосредственно прикладывать руки к производству, чтобы превращать запасы в выработку. Вот вы, Боб, каждый день на своем рабочем месте превращаете запасы в выработку. Но с точки зрения простых работяг может показаться, что вы праздно ходите по цехам и только усложняете всем жизнь.»